Свадьбы с божествами
«Iruikonintan» (сказания о необычных свадьбах) - это общее название для историй о вступлении человека в брак с иными сущностями: богами, духами или священными животными. Нередко тела людей в таких случаях выступают, как жертвоприношения божествам. В этом смысле стать «невестой» - означает стать «жертвой». Девушка, выбранная на роль жены бога, по сути, является жертвоприношением для него.
Впрочем, если верить мифам, иногда союз женщины с потусторонним существом проходит успешно и приводит к рождению детей. Но в случае мужчины женитьба – безнадёжное дело, такие истории обычно заканчиваются печально.
Впрочем, если верить мифам, иногда союз женщины с потусторонним существом проходит успешно и приводит к рождению детей. Но в случае мужчины женитьба – безнадёжное дело, такие истории обычно заканчиваются печально.
Странные Истории о Хануде, Глава 2:
«Табу»
Мияко Кадзиро
Дом семьи Кадзиро
1976 год
22 часа : 32 минуты : 23 секунды
Дом семьи Кадзиро
1976 год
22 часа : 32 минуты : 23 секунды
Дождь идёт.
И нет ему конца. С одинаковой щедростью небо орошает слезами рисовые поля и одетые в листву горы. Угрюмые тучи, которые закрывают заплаканное небесное лицо от посторонних, придают траурные оттенки всему пейзажу вокруг.
Многие дни деревня утопает в густом тумане. А над крышами крестьянских домов и скромных магазинчиков гордо возвышается чёрный силуэт – поместье Кадзиро, воплощение почтения и благоговейного страха перед старейшей семьёй в Хануде. Это огромное сооружение неоднократно перестраивалось, вследствие чего оно выглядит очень необычно. Один его вид ввергает наблюдателя в необъяснимую тревогу.
Внутри комнаты соединяются между собой извилистыми бесконечными коридорами, которые заставят любого гостя чувствовать себя так, будто его заперли в лабиринте. А ветра, проносящиеся по ним, порой напоминают жутковатые призрачные голоса, воющие о своей неприязни ко всему живому. Эту жуткую симфонию дополняет повсеместный скрип, издаваемый старыми дверями и досками.
В конце длинного коридора, вдали от остальных комнат находится вход в уединённую обитель, где живёт Мияко Кадзиро. С самого рождения девушка проводила всё своё время здесь в полном одиночестве, не имея возможности даже покушать за одним столом вместе со своими родителями. В этой скорбной темнице никто даже не мог полюбоваться красотой её нарядов.
«До этого дня. Дня свадьбы».
Изящный силуэт медленно поднимается с татами. На девушке надето свадебное кимоно «Фурисодэ», вышитое из чёрного шёлка и украшенное прекрасными тёмно-синими цветами. Гладкие волосы поблёскивают, подобно звёздам на ночном небе. Белая кожа настолько чиста, что кажется прозрачной. Мрачное лицо окаймлено мерцающими огоньками свечей.
Мияко провела взаперти уже четырнадцать лет и ужасно устала от этого. Из-за слабого здоровья она находится здесь всю свою жизнь, сколько себя помнит. Но на самом деле семья решила упрятать её сюда не потому, что заботилась о благополучии дочери. Они просто желали сохранить «подношение» в целости и сохранности.
Этой ночью дочери Кадзиро будут участвовать в священном свадебном ритуале. Сколько невест родились и исчезли за все эти годы?
Мияко не была осведомлена о деталях церемонии. Она знала лишь, что на свадьбу должны явиться две сестры – но в живых останется только одна из них. Девушка, выбранная на роль невесты, исчезнет. Кому достанется эта роль, уже давно известно. Старшая сестра останется в этом мире, а младшая – обречена отправиться в иной мир. И род Кадзиро снова вздохнёт с облегчением, радуясь очередному успешному искуплению греха.
«Грех»
Почему только одна лишь Мияко должна искупить его? Ведь девушка даже не знает, в чём этот грех заключается. Она проклята жестокой судьбой и рождена с одной-единственной целью – искупить своей жизнью некий непостижимый для неё грех.
Родители и сестра во время редких встреч смотрят на девушку искоса, словно на инопланетянку. Всё это подталкивает её к вопросу – а существует ли она на самом деле? Что, если её реальность ограничивается лишь собственным сознанием? Вдруг в действительности она – просто бестелесный дух?
«В этом мире я и вправду ничем не отличаюсь от призрака…»
Единственным лучом света, отгоняющим эти мрачные мысли, была служанка Сумико, заботившаяся о Мияко с малых лет. Она смогла найти общий язык с Мияко, став для неё одновременно матерью и старшей сестрой. И помогла девушке вернуть веру в собственное существование. Одна лишь Сумико была способна облегчить страдания, возникающие из-за таинственных видений.
Видения - это особая сила, иногда проявляющаяся у потомков семьи Кадзиро. Странные образы и звуки, над которыми Мияко не властна. Из-за этих способностей остальные жители деревни всегда сторонились и боялись её. С каждым днём жуткие видения постепенно пожирали разум девушки.
«Камень Маны…» – тихо произносит она, переживая очередной приступ видений.
Перед ней предстала огромная глыба необычного вида, которую в деревне называют Камнем Маны. Рядом с ней обычно совершается свадебный обряд. Это священное место, куда посторонним вход запрещён.
В своих видениях Мияко замечает человека, наблюдающего за приготовлением к ритуалу. Кто это..? Настоятель церкви или монахиня-наставница? Совсем близко слышится бормотание:
«Бог… плод… одна… две...»
Доски снова заскрипели. Услышав шаги в коридоре, Мияко вернулась к реальности.
«Госпожа Мияко…» -- доносится голос Сумико через бумажную стенку, обращённую в коридор.
«Она пришла за мной» - подумала Мияко.
Она понимала, что её пустой жизни приходит конец. Но утешала себя мыслью, что в итоге ей предстоит всего лишь вернуться во тьму, в которой она и так провела всё своё одинокое существование.
Девушка поднимается с татами и выходит из комнаты. Сумико сопровождает её и ведёт по длинному коридору. Сейчас они дойдут до развилки.
«…Сумико?»
Служанка внезапно повернула налево. Мияко сбита с толку: этот путь ведёт не в главное здание, а в другое, куда воспрещается входить даже членам семьи. У Кадзиро есть два священных запрета. Первое табу – это Мияко, а второе – запертая дверь. Девушка слышала, что грех, за который она расплачивается, заключён именно там.
Сумико оглядывается по сторонам и едва слышно шепчет:
«Госпожа… Пожалуйста, бегите отсюда».
Эти слова обескураживают Мияко. Но служанка продолжает:
«Из дома можно выбраться незаметно».
На её лице, озаряемом светом фонаря, читается выражение непоколебимой решимости.
«Снаружи Вас будет ждать человек. Пожалуйста, уходите вместе с ним из деревни… Живите – это всё, о чём я прошу Вас».
Не в силах сдержать слёзы, женщина опускает голову.
«Бегите… из дома… из этой деревни…»
Возможность, так внезапно раскрывшаяся перед Мияко, ошеломляет девушку. Её переполняют смешанные чувства: бешеная радость от обретения свободы и жуткая тревога из-за необходимости взять судьбу в собственные руки.
Сумико направляет фонарь дальше, и из мерцающего сумрака выплывает причудливая дверь с огромным навесным замком. Женщина вынимает заветный ключ и осторожно отпирает тяжёлый замок. Проход в запретное место открылся, и беглецы переступили через его порог.
В пространстве, где они оказались, царил мрак: даже собственные вытянутые руки можно было разглядеть лишь с большим трудом. Белая штукатурка, подобно плесени, покрывает разрушающиеся стены. Гнилостный запах ощущается с каждым глотком воздуха - настолько плотного, что он кажется осязаемым. Но, несмотря на всё это, откуда-то из глубины веет прохладой.
Закрыв за собой дверь, беглецы остались в кромешной темноте. Единственное, что видит Мияко – это рука Сумико, которая держит старинный фонарик. Бесконечный ряд ступенек ведёт куда-то вниз. С осторожностью и тревогой девушка погружается в беспощадную черноту всё глубже и глубже. Её пугает мысль, что она нарушила священное табу и оказалась в запретном месте.
Но вот, спуск по ступенькам окончен. Теперь Мияко оказалась где-то глубоко под землёй и идёт по тоннелю, проделанному в скале. Повсюду слышны звуки капающей воды. Из-за непрекращающихся дождей пол здесь затоплен по щиколотку. А рядом с ней идёт Сумико.
«Осторожно, не споткнитесь… Эта дорога ведёт наружу», – отдаётся эхом шёпот женщины. – «Это запретное место, сюда никто не заходит. Так что мы сможем уйти незамеченными».
Служанка замолкает, крепко сжимая руку своей подопечной. Тем временем Мияко пытается ориентироваться в темноте на ощупь, свободной рукой водя по каменным стенам подземелья. Внезапно, нежные пальцы натыкаются на странные следы, будто нечто живое вгрызалось в этот камень.
«…Нет!» – бессознательный страх охватывает Мияко, и она резко отдёргивает руку от стены.
Как долго они идут по тёмному туннелю? Откуда-то доносятся странные скрипящие звуки, словно кто-то ползает поблизости.
«Или эти звуки мне просто мерещатся…?»
Вскоре Мияко начало казаться, что она слышит религиозное пение. Это была священная молитвенная песнь во славу Бога. Низкие голоса хором исступлённо тянули радостные слова - однако молитва звучала как-то неправильно и жутко.
«Это стоны мертвецов, извивающихся под землей…»
В этот момент девушка почувствовала, будто реальность вокруг неё искажается, а время и пространство начинают разрываться. Она больше не чувствует своих ног, а разум стремительно тонет в кромешной темноте.
«Госпожа Мияко!»
Открыв глаза, Мияко увидела перед собой взволнованную Сумико. Вид родного лица отгоняет плохие мысли и успокаивает помутившееся сознание. В очередной раз женщина спасла её от погружения во тьму. Она всегда была рядом и защищала её.
«Госпожа Мияко, дальше Вы должны идти самостоятельно… Мне нужно вернуться обратно» - вдруг говорит служанка.
«…Сумико?»
«Мне надо скорее повесить ключ на место, пока пропажу не заметили…»
Мияко почувствовала себя маленьким ребёнком, которого отрывают от матери, чтобы выкинуть одного в огромный и страшный мир.
«Нет! Я не пойду без тебя! Я не могу вот так уйти одна…»
Сумико улыбнулась совсем как раньше. Эта улыбка много раз вытягивала одинокую душу Мияко со дна отчаяния.
«Пожалуйста, идём со мной, Сумико… Умоляю… Не надо возвращаться назад в этот дом».
Осознание, что она нарушила священное табу, затмевает сознание девушки чувством вины.
«Грех… нечто… Нечто жуткое заперто в этом туннеле…»
В этот момент Мияко ощутила лёгкий толчок в спину, вернувший её к реальности.
«Госпожа, пожалуйста, бегите! Ради себя и ради меня…» – отчаянно восклицает Сумико, указывая фонарём в сторону выхода. Прежней улыбки как не бывало. Вместо неё – суровый взгляд, какого девушка ещё не видела.
Там, куда указывает лучик света – её ждёт новый мир, свободный от религиозных обычаев и священных табу. Но если сейчас Мияко вернётся назад – она будет обречена прожить свои последние дни как призрак во тьме и вскоре исчезнуть. Второго шанса сбежать у неё уже точно не будет. Девушка утирает слёзы и тихонько кивает.
«Когда-нибудь мы обязательно снова встретимся. Пожалуйста, поверьте мне» - говорит на прощание Сумико, отдавая свой фонарик.
Освещая путь во тьме, Мияко идёт к выходу. Её свадебное кимоно, намокшее и ставшее тяжёлым от влаги, цепляется за каменный пол, словно пытаясь остановить девушку на пути к свободе. Но надежда наконец-то выбраться из тюрьмы вечных запретов и табу даёт ей новые силы, чтобы идти вперёд.
Тоннель преломляется и уходит всё выше и выше, а в конце виднеется свет. И старая металлическая решётка.
«Там… Кто-то есть…?» – доносится робкий голос с обратной стороны решётки.
Заграждение отворяется, и беглянка выходит из мрачного тоннеля. Теперь она оказалась в здании церкви, построенной прямо впритык к большой скале. На церковном алтаре стоит крест Маны, а по бокам от него свисают священные свитки. В каменной стене за алтарём расположен вход в тоннель, прикрытый решёткой.
И нет ему конца. С одинаковой щедростью небо орошает слезами рисовые поля и одетые в листву горы. Угрюмые тучи, которые закрывают заплаканное небесное лицо от посторонних, придают траурные оттенки всему пейзажу вокруг.
Многие дни деревня утопает в густом тумане. А над крышами крестьянских домов и скромных магазинчиков гордо возвышается чёрный силуэт – поместье Кадзиро, воплощение почтения и благоговейного страха перед старейшей семьёй в Хануде. Это огромное сооружение неоднократно перестраивалось, вследствие чего оно выглядит очень необычно. Один его вид ввергает наблюдателя в необъяснимую тревогу.
Внутри комнаты соединяются между собой извилистыми бесконечными коридорами, которые заставят любого гостя чувствовать себя так, будто его заперли в лабиринте. А ветра, проносящиеся по ним, порой напоминают жутковатые призрачные голоса, воющие о своей неприязни ко всему живому. Эту жуткую симфонию дополняет повсеместный скрип, издаваемый старыми дверями и досками.
В конце длинного коридора, вдали от остальных комнат находится вход в уединённую обитель, где живёт Мияко Кадзиро. С самого рождения девушка проводила всё своё время здесь в полном одиночестве, не имея возможности даже покушать за одним столом вместе со своими родителями. В этой скорбной темнице никто даже не мог полюбоваться красотой её нарядов.
«До этого дня. Дня свадьбы».
Изящный силуэт медленно поднимается с татами. На девушке надето свадебное кимоно «Фурисодэ», вышитое из чёрного шёлка и украшенное прекрасными тёмно-синими цветами. Гладкие волосы поблёскивают, подобно звёздам на ночном небе. Белая кожа настолько чиста, что кажется прозрачной. Мрачное лицо окаймлено мерцающими огоньками свечей.
Мияко провела взаперти уже четырнадцать лет и ужасно устала от этого. Из-за слабого здоровья она находится здесь всю свою жизнь, сколько себя помнит. Но на самом деле семья решила упрятать её сюда не потому, что заботилась о благополучии дочери. Они просто желали сохранить «подношение» в целости и сохранности.
Этой ночью дочери Кадзиро будут участвовать в священном свадебном ритуале. Сколько невест родились и исчезли за все эти годы?
Мияко не была осведомлена о деталях церемонии. Она знала лишь, что на свадьбу должны явиться две сестры – но в живых останется только одна из них. Девушка, выбранная на роль невесты, исчезнет. Кому достанется эта роль, уже давно известно. Старшая сестра останется в этом мире, а младшая – обречена отправиться в иной мир. И род Кадзиро снова вздохнёт с облегчением, радуясь очередному успешному искуплению греха.
«Грех»
Почему только одна лишь Мияко должна искупить его? Ведь девушка даже не знает, в чём этот грех заключается. Она проклята жестокой судьбой и рождена с одной-единственной целью – искупить своей жизнью некий непостижимый для неё грех.
Родители и сестра во время редких встреч смотрят на девушку искоса, словно на инопланетянку. Всё это подталкивает её к вопросу – а существует ли она на самом деле? Что, если её реальность ограничивается лишь собственным сознанием? Вдруг в действительности она – просто бестелесный дух?
«В этом мире я и вправду ничем не отличаюсь от призрака…»
Единственным лучом света, отгоняющим эти мрачные мысли, была служанка Сумико, заботившаяся о Мияко с малых лет. Она смогла найти общий язык с Мияко, став для неё одновременно матерью и старшей сестрой. И помогла девушке вернуть веру в собственное существование. Одна лишь Сумико была способна облегчить страдания, возникающие из-за таинственных видений.
Видения - это особая сила, иногда проявляющаяся у потомков семьи Кадзиро. Странные образы и звуки, над которыми Мияко не властна. Из-за этих способностей остальные жители деревни всегда сторонились и боялись её. С каждым днём жуткие видения постепенно пожирали разум девушки.
«Камень Маны…» – тихо произносит она, переживая очередной приступ видений.
Перед ней предстала огромная глыба необычного вида, которую в деревне называют Камнем Маны. Рядом с ней обычно совершается свадебный обряд. Это священное место, куда посторонним вход запрещён.
В своих видениях Мияко замечает человека, наблюдающего за приготовлением к ритуалу. Кто это..? Настоятель церкви или монахиня-наставница? Совсем близко слышится бормотание:
«Бог… плод… одна… две...»
Доски снова заскрипели. Услышав шаги в коридоре, Мияко вернулась к реальности.
«Госпожа Мияко…» -- доносится голос Сумико через бумажную стенку, обращённую в коридор.
«Она пришла за мной» - подумала Мияко.
Она понимала, что её пустой жизни приходит конец. Но утешала себя мыслью, что в итоге ей предстоит всего лишь вернуться во тьму, в которой она и так провела всё своё одинокое существование.
Девушка поднимается с татами и выходит из комнаты. Сумико сопровождает её и ведёт по длинному коридору. Сейчас они дойдут до развилки.
«…Сумико?»
Служанка внезапно повернула налево. Мияко сбита с толку: этот путь ведёт не в главное здание, а в другое, куда воспрещается входить даже членам семьи. У Кадзиро есть два священных запрета. Первое табу – это Мияко, а второе – запертая дверь. Девушка слышала, что грех, за который она расплачивается, заключён именно там.
Сумико оглядывается по сторонам и едва слышно шепчет:
«Госпожа… Пожалуйста, бегите отсюда».
Эти слова обескураживают Мияко. Но служанка продолжает:
«Из дома можно выбраться незаметно».
На её лице, озаряемом светом фонаря, читается выражение непоколебимой решимости.
«Снаружи Вас будет ждать человек. Пожалуйста, уходите вместе с ним из деревни… Живите – это всё, о чём я прошу Вас».
Не в силах сдержать слёзы, женщина опускает голову.
«Бегите… из дома… из этой деревни…»
Возможность, так внезапно раскрывшаяся перед Мияко, ошеломляет девушку. Её переполняют смешанные чувства: бешеная радость от обретения свободы и жуткая тревога из-за необходимости взять судьбу в собственные руки.
Сумико направляет фонарь дальше, и из мерцающего сумрака выплывает причудливая дверь с огромным навесным замком. Женщина вынимает заветный ключ и осторожно отпирает тяжёлый замок. Проход в запретное место открылся, и беглецы переступили через его порог.
В пространстве, где они оказались, царил мрак: даже собственные вытянутые руки можно было разглядеть лишь с большим трудом. Белая штукатурка, подобно плесени, покрывает разрушающиеся стены. Гнилостный запах ощущается с каждым глотком воздуха - настолько плотного, что он кажется осязаемым. Но, несмотря на всё это, откуда-то из глубины веет прохладой.
Закрыв за собой дверь, беглецы остались в кромешной темноте. Единственное, что видит Мияко – это рука Сумико, которая держит старинный фонарик. Бесконечный ряд ступенек ведёт куда-то вниз. С осторожностью и тревогой девушка погружается в беспощадную черноту всё глубже и глубже. Её пугает мысль, что она нарушила священное табу и оказалась в запретном месте.
Но вот, спуск по ступенькам окончен. Теперь Мияко оказалась где-то глубоко под землёй и идёт по тоннелю, проделанному в скале. Повсюду слышны звуки капающей воды. Из-за непрекращающихся дождей пол здесь затоплен по щиколотку. А рядом с ней идёт Сумико.
«Осторожно, не споткнитесь… Эта дорога ведёт наружу», – отдаётся эхом шёпот женщины. – «Это запретное место, сюда никто не заходит. Так что мы сможем уйти незамеченными».
Служанка замолкает, крепко сжимая руку своей подопечной. Тем временем Мияко пытается ориентироваться в темноте на ощупь, свободной рукой водя по каменным стенам подземелья. Внезапно, нежные пальцы натыкаются на странные следы, будто нечто живое вгрызалось в этот камень.
«…Нет!» – бессознательный страх охватывает Мияко, и она резко отдёргивает руку от стены.
Как долго они идут по тёмному туннелю? Откуда-то доносятся странные скрипящие звуки, словно кто-то ползает поблизости.
«Или эти звуки мне просто мерещатся…?»
Вскоре Мияко начало казаться, что она слышит религиозное пение. Это была священная молитвенная песнь во славу Бога. Низкие голоса хором исступлённо тянули радостные слова - однако молитва звучала как-то неправильно и жутко.
«Это стоны мертвецов, извивающихся под землей…»
В этот момент девушка почувствовала, будто реальность вокруг неё искажается, а время и пространство начинают разрываться. Она больше не чувствует своих ног, а разум стремительно тонет в кромешной темноте.
«Госпожа Мияко!»
Открыв глаза, Мияко увидела перед собой взволнованную Сумико. Вид родного лица отгоняет плохие мысли и успокаивает помутившееся сознание. В очередной раз женщина спасла её от погружения во тьму. Она всегда была рядом и защищала её.
«Госпожа Мияко, дальше Вы должны идти самостоятельно… Мне нужно вернуться обратно» - вдруг говорит служанка.
«…Сумико?»
«Мне надо скорее повесить ключ на место, пока пропажу не заметили…»
Мияко почувствовала себя маленьким ребёнком, которого отрывают от матери, чтобы выкинуть одного в огромный и страшный мир.
«Нет! Я не пойду без тебя! Я не могу вот так уйти одна…»
Сумико улыбнулась совсем как раньше. Эта улыбка много раз вытягивала одинокую душу Мияко со дна отчаяния.
«Пожалуйста, идём со мной, Сумико… Умоляю… Не надо возвращаться назад в этот дом».
Осознание, что она нарушила священное табу, затмевает сознание девушки чувством вины.
«Грех… нечто… Нечто жуткое заперто в этом туннеле…»
В этот момент Мияко ощутила лёгкий толчок в спину, вернувший её к реальности.
«Госпожа, пожалуйста, бегите! Ради себя и ради меня…» – отчаянно восклицает Сумико, указывая фонарём в сторону выхода. Прежней улыбки как не бывало. Вместо неё – суровый взгляд, какого девушка ещё не видела.
Там, куда указывает лучик света – её ждёт новый мир, свободный от религиозных обычаев и священных табу. Но если сейчас Мияко вернётся назад – она будет обречена прожить свои последние дни как призрак во тьме и вскоре исчезнуть. Второго шанса сбежать у неё уже точно не будет. Девушка утирает слёзы и тихонько кивает.
«Когда-нибудь мы обязательно снова встретимся. Пожалуйста, поверьте мне» - говорит на прощание Сумико, отдавая свой фонарик.
Освещая путь во тьме, Мияко идёт к выходу. Её свадебное кимоно, намокшее и ставшее тяжёлым от влаги, цепляется за каменный пол, словно пытаясь остановить девушку на пути к свободе. Но надежда наконец-то выбраться из тюрьмы вечных запретов и табу даёт ей новые силы, чтобы идти вперёд.
Тоннель преломляется и уходит всё выше и выше, а в конце виднеется свет. И старая металлическая решётка.
«Там… Кто-то есть…?» – доносится робкий голос с обратной стороны решётки.
Заграждение отворяется, и беглянка выходит из мрачного тоннеля. Теперь она оказалась в здании церкви, построенной прямо впритык к большой скале. На церковном алтаре стоит крест Маны, а по бокам от него свисают священные свитки. В каменной стене за алтарём расположен вход в тоннель, прикрытый решёткой.
«Получается, этот тоннель соединяет мой дом и церковь Маны» – с удивлением подумала Мияко.
Юноша, впустивший её в церковь, пристально смотрит на девушку с таким видом, будто он увидел нечто очень необычное. Это и есть тот человек, которого упоминала Сумико?
«Сумико сказала, что мне нужно идти с тобой, так что…» – глядя в пол, бормочет Мияко в замешательстве.
«Сумико…? Как ты сюда попала…?» – задает встречный вопрос незнакомец с сомнением на лице.
«Он даже не понимает, о чём я говорю… Может быть, только Сумико была способна понимать такого человека как я, проведшего всю жизнь взаперти?» – с грустью подумала Мияко.
Даже покинув свою темницу и встретившись с человеком, который должен её спасти, она не знает, как найти с ним общий язык. В смятении и тревоге, Мияко молчит. В церкви воцаряется тишина. Но парень пытается снова начать разговор.
«Ты из семьи Кадзиро… Значит, ты… вправду сбежала…?»
Мияко тихонько кивнула. Парень нагнулся за странно отделанной коробкой, стоявшей у его ног. При этом лицо заметно побледнело.
«Я… я украл эту штуковину. Они пока ещё не заметили пропажу».
Не осознавая значения его слов, Мияко смотрит на юношу. Её поглощает чувство, что внутри коробки находится нечто поистине жуткое. Её сознание теряет устойчивость, начинает растворяться и смешиваться с чем-то другим. Как в те моменты, когда у неё случались приступы видений.
«Ааа-а-а!!!»
Как только юноша попытался приоткрыть крышку коробки - душераздирающий крик донёсся из тоннеля. Ошеломлённый, он заглядывает в проём. Мияко охвачена бурей неконтролируемых эмоций, природу которых она не может осознать. Новый прилив холодного ужаса постепенно переполняет её.
Ливень, вторя разрастающемуся хаосу, с силой барабанит по крыше и окнам старой церкви. Внутренний голос девушки оглушительно бьёт в набат, предупреждая о беде. Мияко видит, как парень подходит ко входу в тоннель и кричит что-то. Но не может разобрать ни слова.
И тут – снова наступает видение. В этот раз образы перед глазами выглядят более чёткими и живыми, чем раньше. Бесчисленные взгляды из-под воды устремлены вверх, на Сумико. Обладатель этих глаз издаёт хриплый вздох – но Мияко почему-то кажется, что это её собственные звуки.
Видение продолжается. Сумико кричит от ужаса. «Нечто» выходит из воды и приближается к ней. Горло женщины сдавил долгий пронзительный вопль. В её глазах, обращённых в сторону какого-то невидимого объекта, виднеется безумный блеск.
Видение изменилось – теперь взгляд наблюдателя устремлён в тёмную воду под ногами. В глубине воды извиваются жуткие тени, перемешиваясь воедино в кромешную тьму. Это истинный облик скрипящих звуков, которые раздавались внутри особняка. Воплощение проклятья семьи Кадзиро. Бесчисленное множество теней извиваются под землёй…
Эти тени постепенно приближаются. Олицетворение табу, затаившегося под старым домом. Мириады конечностей тянутся, виляют, путаются, сливаются воедино и снова распадаются.
Воющие голоса сгинувших в этом хаосе нависают над месивом тех, кто утратил первоначальный вид. Ужасающая дань, взимаемая с незапамятных времён. Мияко переполняет омерзение. Она чувствует, что внутри этой тьмы находятся те, кто делит с ней кровь.
«Долг, обременяющий семью Кадзиро»
Мияко была нужна, чтобы сокрыть этот жуткий грех.
«Неужели Бог способен причинять людям такие страдания…?»
«Нет, нет, не-е-ет!»
Стоны извивающихся существ вперемешку с жуткими песнопениями постепенно усиливаются и становятся невыносимо громкими. Но Мияко уже больше не способна воспринимать их. Её собственный пронзительный крик перекрывает для неё все прочие звуки.
Вслед за ним всё вокруг заливается рёвом, похожим на оглушительный звук сирены, который сотрясает землю и стены церкви. Этот зловещий крик усиливается, доносясь, кажется, со всех сторон. Он сводит девушку с ума, разрывая сознание на мелкие кусочки и повергая её в агонию.
Сплетения конечностей продолжают тянуться вверх, хватаясь за пустоту. И издавать дикие вопли, наполненные непередаваемой радостью…
Огромный металлический Крест Маны начал крениться и чуть не обрушился на обезумевшую от ужаса Мияко. Но в последний момент парень спасает её, схватив девушку за руку и вытащив из здания церкви.
За церковью раскинулись бескрайние рисовые поля. Пересекая их, юноша тянет за собой обессилевшую спутницу, словно сломанную куклу. Он крепко сжимает её руку, увлекая за собой.
Они бегут из последних сил под проливным дождём, спотыкаясь и увязая в размокшей грязи деревенских полей.
Бегут до тех пор, пока не окажутся в удушливой темноте, похороненные под тяжёлыми грудами земли.
Юноша, впустивший её в церковь, пристально смотрит на девушку с таким видом, будто он увидел нечто очень необычное. Это и есть тот человек, которого упоминала Сумико?
«Сумико сказала, что мне нужно идти с тобой, так что…» – глядя в пол, бормочет Мияко в замешательстве.
«Сумико…? Как ты сюда попала…?» – задает встречный вопрос незнакомец с сомнением на лице.
«Он даже не понимает, о чём я говорю… Может быть, только Сумико была способна понимать такого человека как я, проведшего всю жизнь взаперти?» – с грустью подумала Мияко.
Даже покинув свою темницу и встретившись с человеком, который должен её спасти, она не знает, как найти с ним общий язык. В смятении и тревоге, Мияко молчит. В церкви воцаряется тишина. Но парень пытается снова начать разговор.
«Ты из семьи Кадзиро… Значит, ты… вправду сбежала…?»
Мияко тихонько кивнула. Парень нагнулся за странно отделанной коробкой, стоявшей у его ног. При этом лицо заметно побледнело.
«Я… я украл эту штуковину. Они пока ещё не заметили пропажу».
Не осознавая значения его слов, Мияко смотрит на юношу. Её поглощает чувство, что внутри коробки находится нечто поистине жуткое. Её сознание теряет устойчивость, начинает растворяться и смешиваться с чем-то другим. Как в те моменты, когда у неё случались приступы видений.
«Ааа-а-а!!!»
Как только юноша попытался приоткрыть крышку коробки - душераздирающий крик донёсся из тоннеля. Ошеломлённый, он заглядывает в проём. Мияко охвачена бурей неконтролируемых эмоций, природу которых она не может осознать. Новый прилив холодного ужаса постепенно переполняет её.
Ливень, вторя разрастающемуся хаосу, с силой барабанит по крыше и окнам старой церкви. Внутренний голос девушки оглушительно бьёт в набат, предупреждая о беде. Мияко видит, как парень подходит ко входу в тоннель и кричит что-то. Но не может разобрать ни слова.
И тут – снова наступает видение. В этот раз образы перед глазами выглядят более чёткими и живыми, чем раньше. Бесчисленные взгляды из-под воды устремлены вверх, на Сумико. Обладатель этих глаз издаёт хриплый вздох – но Мияко почему-то кажется, что это её собственные звуки.
Видение продолжается. Сумико кричит от ужаса. «Нечто» выходит из воды и приближается к ней. Горло женщины сдавил долгий пронзительный вопль. В её глазах, обращённых в сторону какого-то невидимого объекта, виднеется безумный блеск.
Видение изменилось – теперь взгляд наблюдателя устремлён в тёмную воду под ногами. В глубине воды извиваются жуткие тени, перемешиваясь воедино в кромешную тьму. Это истинный облик скрипящих звуков, которые раздавались внутри особняка. Воплощение проклятья семьи Кадзиро. Бесчисленное множество теней извиваются под землёй…
Эти тени постепенно приближаются. Олицетворение табу, затаившегося под старым домом. Мириады конечностей тянутся, виляют, путаются, сливаются воедино и снова распадаются.
Воющие голоса сгинувших в этом хаосе нависают над месивом тех, кто утратил первоначальный вид. Ужасающая дань, взимаемая с незапамятных времён. Мияко переполняет омерзение. Она чувствует, что внутри этой тьмы находятся те, кто делит с ней кровь.
«Долг, обременяющий семью Кадзиро»
Мияко была нужна, чтобы сокрыть этот жуткий грех.
«Неужели Бог способен причинять людям такие страдания…?»
«Нет, нет, не-е-ет!»
Стоны извивающихся существ вперемешку с жуткими песнопениями постепенно усиливаются и становятся невыносимо громкими. Но Мияко уже больше не способна воспринимать их. Её собственный пронзительный крик перекрывает для неё все прочие звуки.
Вслед за ним всё вокруг заливается рёвом, похожим на оглушительный звук сирены, который сотрясает землю и стены церкви. Этот зловещий крик усиливается, доносясь, кажется, со всех сторон. Он сводит девушку с ума, разрывая сознание на мелкие кусочки и повергая её в агонию.
Сплетения конечностей продолжают тянуться вверх, хватаясь за пустоту. И издавать дикие вопли, наполненные непередаваемой радостью…
Огромный металлический Крест Маны начал крениться и чуть не обрушился на обезумевшую от ужаса Мияко. Но в последний момент парень спасает её, схватив девушку за руку и вытащив из здания церкви.
За церковью раскинулись бескрайние рисовые поля. Пересекая их, юноша тянет за собой обессилевшую спутницу, словно сломанную куклу. Он крепко сжимает её руку, увлекая за собой.
Они бегут из последних сил под проливным дождём, спотыкаясь и увязая в размокшей грязи деревенских полей.
Бегут до тех пор, пока не окажутся в удушливой темноте, похороненные под тяжёлыми грудами земли.
>> СЛЕДУЮЩАЯ ГЛАВА <<
Перевод: Дмитрий Шемяка
Редактура: SilentPyramid
Редактура: SilentPyramid
